Теперь вы знаете все... В государстве осень. Дворники сгребают в кучи желтые рубли, похожие на листья. Горят золотые костры. А в Америке доллар еще совсем зеленый... Снег и огонь. Россия. Страна, которая дала миру Ломоносова, Пушкина, Толстого. А спичек и мыла не дала. Мы думали, государство богатое и все даст. Государство, во-первых, вовсе не богатое, и, во-вторых, ничего не даст. Шорох шагов. Интернациональный долг закончился. Остался национальный долг. Ветер и вздох. Мы стали больше ездить за рубеж, и даже киоскеры к обычному «Правды нет» добавляют «И За рубежом тоже». Шаги. Блеск улыбки. — Говорят, в ФРГ почти все есть. — Почему «почти»? — Очередей нет. — Ну дожились! Мой сосед едет в Антарктиду, спрашивает, что мне оттуда привезти. Осень. Вьется, вьется дым золотых костров. — Вы знаете, говорят, Горбачев подвел. — Кого подвел? — Итоги обсуждения. — Какая смешная страна... — Странно, а раньше Горбачев у нас был самым прогрессивным. — Так ведь раньше говорил он один. Пустота паузы. Наша деревня такая маленькая, что Генеральный секретарь и Председатель Верховного Совета у нас один человек. Мы созданы этой средой, напоены ею, горьковатым ароматом российской интеллигенции эпохи эс-эс-эс-эр. — Почему все говорят, что у нас мало партий? По-моему, у нас есть даже одна лишняя. — Ну в самом деле, если народ и партия едины, зачем нужна партия? Какая смешная страна... Посмотрите на нашу интеллигенцию. Что вы видите? Правильно, ничего. А вы думаете, легко уворачиваться между серпом и молотом?! О, вековой плач российского интеллигента — «У нас правовое государство или шо?» «Отче наш, иже еси на небеси...» До какого мракобесия нужно было дойти, чтобы в конце XX века верить в бога стало вольнодумством! Коротко русское лето. Только февраль — и сразу октябрь. У нас осень. Водопад тишины — и только строчки газет, строчки газет... «Продолжается забастовка цементного завода, что уже принесло государству прибыль в 10 миллионов рублей». «Наконец-то! Советские рабочие на 72-м году Советской власти объявили о прекращении забастовки». Белые, желтые, красные... «Постановление. Вернуть городу Ворошиловску первоначальное название — Хата хромого Васьки, козла». Осень. Резко возрос тираж журнала «Навозные жуки и жужелицы». В годы застоя этот журнал — единственный — ничего не написал о Брежневе. Дождь и улыбки. — Недавно ученые исследовали, сколько может прожить человек без еды, одежды и жилья. Оказалось, один человек — три дня, а много людей — семьдесят лет. — Но почему же колхозы недодали хлеба государству? — Понимаете, все было хорошо, но тут вдруг пришла зима. Какая смешная страна. Я не понимаю, как это может быть — народ бедный, а государство богатое. Падают листья. Горят золотые костры. Мы идем по земле. Мы — поколение, не запятнавшее себя в годы застоя. Не потому, что были против, а просто не успели. Снежинки на щеке. Шуршат старые газеты. «Пятая звезда Героя вручена товарищу Брежневу. Его тепло поздравили товарищи Горбачев, Рыжков, Шеварднадзе...» Вечная память товарищу Брежневу — атомоходу и человеку. Холод. Мы ветераны этой революции 1905-1985 годов. Снег. Всякая революция непобедима, пока хоть кто-нибудь помнит, зачем ее делали. Мы потрясли весь мир. Я бы даже сказал — заколебали. Отойдите. У нас осень. 1989 г. |