Закон имени девочки Маши
Конец июня 90 года. Соловки.
В женском скиту на кровати стоит Маша Торговкина (выдающаяся личность четырех (?) лет) и орет, что она описалась.
В другом скиту изможденная (ужин) машина мама Лиза Торговкина мечется между жбанами на плите, где все булькает, и не слышит, как орет Маша. А вокруг ходят голодные дядьки.
Маша орет уже долго.
Лена Кузьменкова, первая офигевшая от ора, обращается к Маше: Маша, ну чего ты кричишь - мама сильно занята сейчас, и, наверное, даже не слышит тебя, и освободиться через 15 минут только. Давай я тебя переодену в сухое?
Маша: Нееееееееееееееееееее, только мамаааааааааааааааааааааааааааааа
Маааааааааааааааааааммммммммммммааааааааааааааааааааа!!!!!!!!!!!!
Лена: Ну, Маша, ну успокойся, ну сколько можно. Вот ведь сухие колготы и трусики.
Маша: Мамаааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа.
Весь женский коллектив: Ну, Машенька, ну давай мы все тут сами, а мама потом будет нами довольна...
Маша: АААААААААААААААА! Только мамааааааааааааааааааааааааааааааааа!
Лена грозно: Маша, прекрати орать!
Маша (с еще большим энтузиазмом): Хочу чтобы мама переодела, только мамааааааааа!
Маша! - говорит Лена, - сейчас я тебя силой переодену в сухое!
Неееееееееееееееееееееееет! - ревет Маша и цепляется в кровать руками.
Сильная Лена хватает Машу и стягивает с нее все мокрое. Маша орет еще громче и извивается. Лена выбивается из сил, но все же надевает на Машу сухие трусы и штанишки.
Маша замолкает. Смотрит на всех нас (мы в бой гладиаторов ввязываться побоялись) и потом заявляет Лене:
- Ах, так! Тогда я прям сейчас ТЕБЕ на зло СЕБЕ в сухие трусы написаю.
И писает!
И больше никто не орет.
Ира Кузина